Жил с миром и людьми в ладу

23.06.2013 15:59 0

Прошло сорок дней, как ушёл из жизни Олег Семёнович Широких, и эта публикация — дань памяти поэту, педагогу, талантливому, но очень скромному человеку.

Он был настоящим городчанином, хотя появился на свет в лесной деревеньке Ветлужского района. Приехав в 1966 году после окончания художественно-графического факультета Костромского пединститута работать преподавателем изобразительного искусства и черчения в Городецкое пед-училище, Олег Семёнович был покорён красотой нашей земли, щедростью таланта её мастеров. Потом в своих стихах он напишет:

«Здесь мне знакомый каждый встречный,
Здесь рядом старина и новь,
Здесь я давно обрёл навечно
Свой дом, работу и любовь».

Олег Семёнович, отличник народного просвещения, почётный работник среднего профессионального образования, был предан своему делу, очень любил студентов, признавался, что общение с ними заряжает его энергией. Он был настоящим педагогом-новатором, автором передовых методик и разработок, которые печатались в журналах, их охотно брали на вооружение коллеги.

Педагог по праву гордился своими учениками: сегодня среди них есть художники, которых знают и у нас в стране, и за рубежом. Многие его студенты стали успешными руководителями учреждений образования и культуры, прекрасными педагогами и воспитателями в школах и детских садах.

Своим питомцам Олег Семёнович прививал любовь к поэзии, при его непосредственном участии в педучилище «забил» «Родничок» — студенческий поэтический кружок.

И, конечно, он писал сам, писал всю жизнь, неустанно работая над словом. Возвышенность, неподдельная искренность, душевность поэзии Олега Широких идёт от большого сердца автора, умения жить среди людей открыто, по совести, никому не завидуя. — За всю жизнь он ни о ком не сказал плохого слова, — вспоминает супруга поэта София Алексеевна. — Олег Семёнович был выше мелких ссор и разборок. Мы прожили счастливую жизнь, я постоянно чувствовала его любовь, в том числе и в стихах. Он учил меня жить в ладу с окружающим миром и людьми, любить природу, восходы и закаты, высокое небо и переливающиеся на солнце волны. Он любил живопись и музыку, прекрасно пел. И, конечно, не мог без поэзии, постоянно перечитывал Пушкина, Есенина, Набокова, Корнилова, Ваншенкина, внимательно, по-доброму относился к творчеству своих земляков, более молодых коллег по перу — Миши Зевеке, Володи Кашина, Жени Аскинадзе, Сергея Сергеева, Игоря Морозова...

Лучшей памятью о поэте всегда будут его стихи. Хочется, чтобы они пришли к читателю отдельной книгой. Ну а пока прочтём лишь некоторые стихотворения — они скажут сами и о себе, и о поэте, с которым всем нам довелось жить на самой лучшей в мире — городецкой земле.

ЭЛЕГИЧЕСКОЕ

Ближе к осени стала природа:
Вот и яблочный Спас у крыльца.
И проносит басок теплохода
Мимо царственных круч Городца.

А ему бы приостановиться,
Обронив у причала басок,
Чтоб кварталом музейной столицы
Насладились туристы часок.

Но трёхпалубник дальше уходит
Вдоль по матушке Волге-реке,
Будто есть что-то краше в природе
Где-то там, чем у нас в городке...

СТАРЫЙ ГОРОДЕЦ

Вдоль оврагов — по обочинам
И по верху, и по дну —
Домики рассредоточены,
Как срубили в старину.

Очень крепко в землю вросшие —
И не скоро вход найдёшь —
Так бывают запорошены
Вишнями весною. Сплошь!

Выжив божьими молитвами
От прадедовских икон,
В мир глядят, дождём умытыми,
Зраками резных окон.

Хоть иные неказистые,
Но с шершавых крыш и стен
Современность ловят истово
Блюдцами телеантенн.

Рассказывают: городецкие купавки — это цветки папоротника

ГОРОДЕЦКИЙ УЗОР

Ночь коротка на Ивана Купалу —
Час полутьмы, вот и вся её власть.
Лишь одна зорька в Узолу упала,
Тут же другая над ней занялась.
В тихую эту таинственность ночи,
В промельке лёгком её темноты,
В зарослях диких овражных обочин
Папоротник раскрывает цветы.
Как он цветёт? — не явился ни разу
Тайный цветок любопытному глазу,
Но, говорят, кто отыщет его,
Тот обретает со счастьем родство.
Мастер! Тебе похвала, что тот цветик
Взял из поверья ты в буднюю явь.
Цветик на донце впервые на свете
Дивным узором расцвёл, засияв.
И до сегодня он, красочно звонкий,
Душу ласкает и радует взор,
На поставце, на ларце, на солонке,
На сундучке — городецкий узор...

НАБЕРЕЖНАЯ РЕВОЛЮЦИИ (БЫВШАЯ АЛЕКСАНДРОВСКАЯ)

Теперь князь Невский встал на пьедестале.
Но были времена, как пьедестал
Державно занимал «товарищ Сталин».
А до него — царь Александр стоял.

Истории крутые повороты.
Их каждый помнит Волга — мать река.
И верится в одно, со всей охотой,
Что Невский здесь отныне на века!

ВЕЧЕРНЯЯ ПЕСЕНКА

Кружатся чайки над озером Спасским,
Меркнет за шлюзом заря.
Вечер пришёл — и прохладен, и ласков —
В бронзовости сентября.
Музыку тихо из парка доносит
Чуткая синь-полутьма.
В душу врывается ранняя осень
Песней — и сводит с ума.
Слышится смех. У Кольцова колодца
Всхлипнет баян и замрёт,
Нежно гитара ему отзовётся.
Ей вдалеке — теплоход.
По тротуарам влюблённые пары —
Стук каблучков и сердец.
Гаснут окошки, и вот засыпает
Мой городок Городец.
Ночь опустилась. Над озером Спасским
Яркие звёзды зажглись.
Замерло всё до рассветного часа,
Но продолжается жизнь...

*  *  *

К чёрту комнатную неволю —
Шторный плен в четыре угла!
Затеряюсь в лесах на Узоле,
Растворюсь в них, сгорю дотла.
Все сплетенья троп рассекречу,
Вороша листопада медь.
Будут звёздами листья на плечах
Рыже-розово пламенеть.
Я отведаю с чёрным хлебом
Терпкость огненную рябин,
Запивая студёным небом
Из ручьёв среди моховин.
От дождя под старым остожьем
Схоронившись, измокну весь.
Вот тогда и за дело можно,
За стихи и за книги сесть!...

*  *  *

Какая солнечность! Какой денёк!
Что хочется и жить, и делать дело —
Взлететь на гребень крыши, на конёк,
И птицею распеться ошалело.
Или такие выдумать стихи,
Такие в них насобирать словечки,
Чтобы в серёжках деревца ольхи
Невестами прошлись вдоль синей речки!
И с чувством вдохновения прочесть
Те вирши, души чёрствые тревожа...
Такие дни нечасто в жизни есть,
И чем их меньше, тем они дороже!...

ГОДЫ

Ох, как сдала!
Не та уж стать.
И голос стал намного глуше.
Исчезла «мода» вслух мечтать.
И взгляд из-под ресниц притушен.
Набухли жилки на руках,
Проворных некогда и гибких.
Лишь ямочки, что на щеках,
Всё те же,
Те же при улыбке!...

*  *  *

В этом доме погашены окна.
В нём давно уж никто не живёт.
Паутины седые волокна
Затянули заброшенный вход.

А когда-то тут жизнь не старела —
Были песни и радость от встреч.
И живущих кормила и грела
Добродушная русская печь.

Я в такое почти и не верю,
Что в иные, грядущие дни
Распахнутся сосновые двери
И за окнами вспыхнут огни...

...Но сегодня мне сердце согрело
Воскрешение дома судьбы —
Боковое окошко горело,
Шёл дымок из прозябшей трубы!...

*  *  *

Отлюбилось. Отцвелось. Отпелось.
Сузился друзей и близких круг.
И куда-то подевалась смелость.
И всё чаще в плен берёт испуг.
Знать, осталось ждать уже недолго.
И, наверно, неспроста по мне
На закате иволга у Волги
Не поёт, а плачет в тишине...

РОССЫПЬ ЛЕТ

Всю череду прожитых лет, —
Со дня рожденья и поныне, —
Взять и рассыпать, как букет,
Полузавянувший в кувшине.

А из рассыпанных цветков,
Как из ушедших лет, — для дела, —
Извлечь лишь те, чьих лепестков
Тень увяданья не задела.
Лиловых, алых, голубых —
Во вновь составленном букете
Пускай немного будет их,
Но ради них я жил на свете!...

Материал подготовила Нина Дмитриевская
Фото М. Мокровского

Он был настоящим городчанином, хотя появился на свет в лесной деревеньке Ветлужского района. Приехав в 1966 году после окончания художественно-графического факультета Костромского пединститута работать преподавателем изобразительного искусства и черчения в Городецкое пед-училище, Олег Семёнович был покорён красотой нашей земли, щедростью таланта её мастеров. Потом в своих стихах он напишет:

«Здесь мне знакомый каждый встречный,
Здесь рядом старина и новь,
Здесь я давно обрёл навечно
Свой дом, работу и любовь».

Олег Семёнович, отличник народного просвещения, почётный работник среднего профессионального образования, был предан своему делу, очень любил студентов, признавался, что общение с ними заряжает его энергией. Он был настоящим педагогом-новатором, автором передовых методик и разработок, которые печатались в журналах, их охотно брали на вооружение коллеги.

Педагог по праву гордился своими учениками: сегодня среди них есть художники, которых знают и у нас в стране, и за рубежом. Многие его студенты стали успешными руководителями учреждений образования и культуры, прекрасными педагогами и воспитателями в школах и детских садах.

Своим питомцам Олег Семёнович прививал любовь к поэзии, при его непосредственном участии в педучилище «забил» «Родничок» — студенческий поэтический кружок.

И, конечно, он писал сам, писал всю жизнь, неустанно работая над словом. Возвышенность, неподдельная искренность, душевность поэзии Олега Широких идёт от большого сердца автора, умения жить среди людей открыто, по совести, никому не завидуя. — За всю жизнь он ни о ком не сказал плохого слова, — вспоминает супруга поэта София Алексеевна. — Олег Семёнович был выше мелких ссор и разборок. Мы прожили счастливую жизнь, я постоянно чувствовала его любовь, в том числе и в стихах. Он учил меня жить в ладу с окружающим миром и людьми, любить природу, восходы и закаты, высокое небо и переливающиеся на солнце волны. Он любил живопись и музыку, прекрасно пел. И, конечно, не мог без поэзии, постоянно перечитывал Пушкина, Есенина, Набокова, Корнилова, Ваншенкина, внимательно, по-доброму относился к творчеству своих земляков, более молодых коллег по перу — Миши Зевеке, Володи Кашина, Жени Аскинадзе, Сергея Сергеева, Игоря Морозова...

Лучшей памятью о поэте всегда будут его стихи. Хочется, чтобы они пришли к читателю отдельной книгой. Ну а пока прочтём лишь некоторые стихотворения — они скажут сами и о себе, и о поэте, с которым всем нам довелось жить на самой лучшей в мире — городецкой земле.

ЭЛЕГИЧЕСКОЕ

Ближе к осени стала природа:
Вот и яблочный Спас у крыльца.
И проносит басок теплохода
Мимо царственных круч Городца.

А ему бы приостановиться,
Обронив у причала басок,
Чтоб кварталом музейной столицы
Насладились туристы часок.

Но трёхпалубник дальше уходит
Вдоль по матушке Волге-реке,
Будто есть что-то краше в природе
Где-то там, чем у нас в городке...

СТАРЫЙ ГОРОДЕЦ

Вдоль оврагов — по обочинам
И по верху, и по дну —
Домики рассредоточены,
Как срубили в старину.

Очень крепко в землю вросшие —
И не скоро вход найдёшь —
Так бывают запорошены
Вишнями весною. Сплошь!

Выжив божьими молитвами
От прадедовских икон,
В мир глядят, дождём умытыми,
Зраками резных окон.

Хоть иные неказистые,
Но с шершавых крыш и стен
Современность ловят истово
Блюдцами телеантенн.

Рассказывают: городецкие купавки — это цветки папоротника

ГОРОДЕЦКИЙ УЗОР

Ночь коротка на Ивана Купалу —
Час полутьмы, вот и вся её власть.
Лишь одна зорька в Узолу упала,
Тут же другая над ней занялась.
В тихую эту таинственность ночи,
В промельке лёгком её темноты,
В зарослях диких овражных обочин
Папоротник раскрывает цветы.
Как он цветёт? — не явился ни разу
Тайный цветок любопытному глазу,
Но, говорят, кто отыщет его,
Тот обретает со счастьем родство.
Мастер! Тебе похвала, что тот цветик
Взял из поверья ты в буднюю явь.
Цветик на донце впервые на свете
Дивным узором расцвёл, засияв.
И до сегодня он, красочно звонкий,
Душу ласкает и радует взор,
На поставце, на ларце, на солонке,
На сундучке — городецкий узор...

НАБЕРЕЖНАЯ РЕВОЛЮЦИИ (БЫВШАЯ АЛЕКСАНДРОВСКАЯ)

Теперь князь Невский встал на пьедестале.
Но были времена, как пьедестал
Державно занимал «товарищ Сталин».
А до него — царь Александр стоял.

Истории крутые повороты.
Их каждый помнит Волга — мать река.
И верится в одно, со всей охотой,
Что Невский здесь отныне на века!

ВЕЧЕРНЯЯ ПЕСЕНКА

Кружатся чайки над озером Спасским,
Меркнет за шлюзом заря.
Вечер пришёл — и прохладен, и ласков —
В бронзовости сентября.
Музыку тихо из парка доносит
Чуткая синь-полутьма.
В душу врывается ранняя осень
Песней — и сводит с ума.
Слышится смех. У Кольцова колодца
Всхлипнет баян и замрёт,
Нежно гитара ему отзовётся.
Ей вдалеке — теплоход.
По тротуарам влюблённые пары —
Стук каблучков и сердец.
Гаснут окошки, и вот засыпает
Мой городок Городец.
Ночь опустилась. Над озером Спасским
Яркие звёзды зажглись.
Замерло всё до рассветного часа,
Но продолжается жизнь...

*  *  *

К чёрту комнатную неволю —
Шторный плен в четыре угла!
Затеряюсь в лесах на Узоле,
Растворюсь в них, сгорю дотла.
Все сплетенья троп рассекречу,
Вороша листопада медь.
Будут звёздами листья на плечах
Рыже-розово пламенеть.
Я отведаю с чёрным хлебом
Терпкость огненную рябин,
Запивая студёным небом
Из ручьёв среди моховин.
От дождя под старым остожьем
Схоронившись, измокну весь.
Вот тогда и за дело можно,
За стихи и за книги сесть!...

*  *  *

Какая солнечность! Какой денёк!
Что хочется и жить, и делать дело —
Взлететь на гребень крыши, на конёк,
И птицею распеться ошалело.
Или такие выдумать стихи,
Такие в них насобирать словечки,
Чтобы в серёжках деревца ольхи
Невестами прошлись вдоль синей речки!
И с чувством вдохновения прочесть
Те вирши, души чёрствые тревожа...
Такие дни нечасто в жизни есть,
И чем их меньше, тем они дороже!...

ГОДЫ

Ох, как сдала!
Не та уж стать.
И голос стал намного глуше.
Исчезла «мода» вслух мечтать.
И взгляд из-под ресниц притушен.
Набухли жилки на руках,
Проворных некогда и гибких.
Лишь ямочки, что на щеках,
Всё те же,
Те же при улыбке!...

*  *  *

В этом доме погашены окна.
В нём давно уж никто не живёт.
Паутины седые волокна
Затянули заброшенный вход.

А когда-то тут жизнь не старела —
Были песни и радость от встреч.
И живущих кормила и грела
Добродушная русская печь.

Я в такое почти и не верю,
Что в иные, грядущие дни
Распахнутся сосновые двери
И за окнами вспыхнут огни...

...Но сегодня мне сердце согрело
Воскрешение дома судьбы —
Боковое окошко горело,
Шёл дымок из прозябшей трубы!...

*  *  *

Отлюбилось. Отцвелось. Отпелось.
Сузился друзей и близких круг.
И куда-то подевалась смелость.
И всё чаще в плен берёт испуг.
Знать, осталось ждать уже недолго.
И, наверно, неспроста по мне
На закате иволга у Волги
Не поёт, а плачет в тишине...

РОССЫПЬ ЛЕТ

Всю череду прожитых лет, —
Со дня рожденья и поныне, —
Взять и рассыпать, как букет,
Полузавянувший в кувшине.

А из рассыпанных цветков,
Как из ушедших лет, — для дела, —
Извлечь лишь те, чьих лепестков
Тень увяданья не задела.
Лиловых, алых, голубых —
Во вновь составленном букете
Пускай немного будет их,
Но ради них я жил на свете!...

Материал подготовила Нина Дмитриевская
Фото М. Мокровского

Источник: «Городецкий вестник»